ее не видел. Не знаю, кто это был и что тут делал, но у меня возникло такое ощущение, что человек, сидевший в этой машине, здесь что-то высматривал.
Гуров поблагодарил Абрамяна, оставил ему свою визитку и напоследок поинтересовался, не знает ли тот своих соседей справа.
– Я немного знаком с ними, – ответил профессор. – Это дом академика Самойлина. Здесь он бывает довольно редко. Чаще по выходным. Впрочем, позвоните в калитку. Может быть, кто-то и откликнется.
Однако из дома Самойлина никто не вышел.
Лев Иванович перешел на другую сторону улицы и позвонил в калитку гламурного коттеджа, раскрашенного в стиле Пикассо.
Молодой ломовик, вышедший из дома, не слишком-то приязненно осведомился, кто пришел и по какому поводу. Увидев служебное удостоверение сыщика, хозяин дома сразу заявил, что никого не видел и ничего не знает, после чего, ни секунды не мешкая, скрылся за калиткой.
Жильцы еще двух домов, стоявших в этом ряду, оказались куда более адекватными людьми, но какой-либо полезной информации дать полковнику не смогли.
Гуров попрощался с бабулей из коттеджа, построенного в форме рыцарского замка. Она уже знала о пропаже, приключившейся у Фомининых, и все жалостливо сетовала по поводу того, что бедного котика могли украсть какие-то лиходеи.
После этого подошел к Стасу, который что-то горячо обсуждал с соседом той старушки. Оказалось, что этот гражданин был крупным специалистом в области зоологии, открывшим в Подмосковье новый подвид мыши полевой. Он тоже знал об исчезновении Тибета и имел на этот счет свою точку зрения. Этот ученый муж считал, что кот запросто мог уйти от Фомининых сам, поскольку в нем, вероятнее всего, проснулись дикие гены. Они-то и принудили своего обладателя покинуть дом и податься в вольную природную среду.
– Вот давайте возьмем для примера моего Барсика. – Хозяин дома указал на здоровенного лохматого котяру, копию дикого манула, который стоял позади него и с очевидным подозрением рассматривал незнакомцев. – Он как зимой, так и летом может на добрую неделю уйти из дому. Ходит по лесам, охотится на мелких зверьков и птиц, потом возвращается. Поест чего-то домашнего, отоспится и опять отправляется в лес. Ему уже лет семь. Он все время ведет полудикий образ жизни. Так что я нисколько не исключаю, что и кот Фомининых мог вспомнить, кто он такой есть по природе своей, и уйти в леса. Кстати, если, конечно, не секрет, почему поисками этого кота занялось такое серьезное ведомство, как ваше?
– Видите ли, этот кот сам по себе, просто как представитель редчайшей породы, стоит многих миллионов, пусть даже и в рублях. Но с учетом того, что он, вполне возможно, вообще является последним из тибетцев, его стоимость может достигать миллионов уже в долларах, – ответил Лев Иванович с некоторой значительностью в голосе.
– Поэтому-то мы в первую очередь и предполагаем, что кота могли похитить, – добавил Станислав Васильевич.
Услышав вопрос Гурова о том, сколь падок Барсик на валерьянку, зоолог отрицательно покрутил головой, усмехнулся и проговорил:
– Он в этом смысле стопроцентный трезвенник. Да, был такой случай. Его лет пять назад пытались украсть, пробовали приманить валерьянкой. Я вот как об этом узнал. Домой приехал, а вон там, подле ворот, в траве стоит мисочка, а в ней какая-то жидкость. Понюхал – валерьянка. Идут мимо соседи, рассказывают, что сегодня через окно видели, как два каких-то поганца пытались поймать Барсика. Так он их так деранул своими когтями, что они тут же запрыгнули в свою машину и дали отсюда ходу. Кстати, а кот Фомининых валерьянку любил?
Лев Иванович чуть заметно покачал головой.
– Вот в том-то и беда, что любил, – с оттенком досады проговорил он.
– Ну, тогда, скорее всего, его и в самом деле похитили, – с сочувствием сказал зоолог. – Значит, это позавчера случилось? – уточнил он.
Услышав, что у Фомининых кот пропал действительно именно позавчера, он пообещал сыщикам поговорить со своими дальними соседями по улице. Вдруг, мол, от кого-то из них удастся узнать что-то дельное?
Уже собираясь отбыть из Столетова, опера, как и намечали, напоследок заглянули к Фомининым. Ленька к этому моменту уже свалил в лагерь. По просьбе Гурова Роман Викторович сбросил на его флешку позавчерашнюю запись камеры наблюдения. Лев Иванович считал, что есть смысл иметь хоть какую-то запись. Это куда лучше, чем вообще никакой.
Услышав его вопрос о записях за всю прошедшую неделю, хозяин дома сказал, что как раз за последние семь дней таковые имеются. Все те, что делались ранее, уже стерты.
– Ну так давайте просмотрим запись недельной давности, – сказал Лев Иванович, глядя на экран монитора. – По словам вашего соседа, в конце дня по Чайковского проезжал подозрительный черный седан. Вдруг он попал в объектив?
– Сейчас поищем, – включая ускоренную перемотку, негромко произнес Фоминин.
Опера напряженно смотрели на экран. Неожиданно они увидели, как с левой его стороны в центр, по улице, схваченной объективом камеры лишь частично, двинулся черный японский седан. Всего на мгновение в кадре промелькнул его номерной знак, зафиксированный под большим углом. И все. После этого была видна лишь крыша автомобиля, проплывшая за оградой.
– Блин! – досадливо обронил Крячко, не отрывая взгляда от монитора. – Номер вообще никак не высветился.
– Ничего, запись ребятам из информационного отдела отдадим, пусть в своей лаборатории поработают над ней. Может, они хотя бы часть номера как-нибудь расшифруют, – задумчиво проговорил Гуров. – Хотя чего тянуть? Я прямо сейчас через свой сотовый сброшу все эти видеозаписи нашим информационщикам. – Он быстро потыкал пальцем в сенсорный экран своего гаджета, и когда тот пиканьем уведомил его о том, что информация ушла на нужный адрес, с сомнением произнес: – Меня смущает вот какой момент. Имеет ли тот человек, который ехал в этой тачке, хоть какое-то отношение к пропаже кота? Реальный ли это след?
– Мне кажется, что имеет! – Стас негромко пристукнул ладонью по столу. – Смотри! В кадре промелькнуло десятка три машин, которые прошли по улице Чайковского в течение дня. Все они гнали с приличной скоростью, никак не ниже тридцатки. Этот ехал чуть быстрее пешехода. Отсюда возникает вполне закономерный вопрос. Куда он крался и почему?
Лев Иванович невольно усмехнулся и произнес:
– Прямо как в том анекдоте. Гаишник говорит водителю асфальтоукладочного катка: «И куда это мы крадемся, что собираемся нарушить?» В принципе, смутное ощущение причастности того субъекта, который ехал в седане, к исчезновению Тибета как бы имеется. Но вот какой-то твердой уверенности в этом я не ощущаю.
– Но ведь по-настоящему надежных, реальных зацепок у нас пока что просто нет, – заявил Крячко. – Так что
